Особых альтернатив не было, - либо стандартные молодежные забавы того времени (дискотеки, тусовки, кулачные бои и т.д.), либо что-нибудь еще. "Что-нибудь еще" предполагало наличие материальной базы. К счастью, тогда еще существовали различные кружки и секции на добровольных началах, куда можно было "вступить" или просто записаться.

Интересов было много, но первым делом я решил посвятить себя кинематографу. Кружек назывался "Юный фотограф" и в качестве материальной базы выступало помещение напичканное разного рода аппаратурой для работы с кино- и фото- материалами - фотоаппаратами, штативами, фотоувеличителями, кинопроекторами, коробками с пленкой, немереным количеством реактивов и разнообразных посудин и т.д. и т.п. Гордостью "мат. базы" была 32-х миллиметровая кинокамера "Кинор".

Обучение проистекало весело и задорно, с выходами в парки и выездами на природу для различного рода съемок. Со временем мы стали снимать на кинопленку (так и хочется сказать "на видео") все школьные утренники, "веселые старты" и прочие школьные мероприятия. После проявки пленки устраивались групповые просмотры, куда приглашались все участники съемок - учителя и ученики, и, обязательно завуч. Со временем, мы стали любимцами школьного руководства, что давало нам неоспоримые преимущества перед простыми учащимися. Например, можно было официально пасовать уроки, предварительно сказав классной даме о внезапно созревшей необходимости срочно отснять какой-нибудь день ветеранов или съездить за реактивами на студию Укртелефильм.

Все бы хорошо, но в помещении, закрепленным за фото-кружком была одна тайная комнатка, ключи от которой хранились у шефов - организации предоставившей нам это помещение. Сразу скажу, что любопытства, подобного страсти Ивана из русской сказки "Иван да Марья" мы не испытывали. Напротив, мы вообще не обратили бы на эту дверь никакого внимания, если бы в один прекрасный день не грянула инвентаризация. Приехали шефы, удостоверились в укомплектованности "материальной базы", и напоследок вскрыли ту самую дверь. За дверью оказался набор не новой, но годной к употреблению музыкальной аппаратуры, в состав которой входили 3 гитары "Урал", барабаны "Rmif", микрофоны, усилители и колонки.

Некоторые представители кружковской братии спокойно отнеслись к этому событию, но меня, и еще одного 6-классника этот факт, мягко выражаясь, встревожил - иметь все эти годы в непосредственной близости такую вот комнату, ходить мимо чуть ли не каждый день, и не использовать ее содержимое по назначению?!! Кто из нас хоть раз в жизни не мечтал поиграть в своей собственной группе? В общем, мы начали "мутИть мУзычку". Не скажу, что из этой затеи тогда получилось что-то дельное, но с того момента я понял, что с кино и фото мне предстоит подвязать на неопределенный срок. Так оно и вышло.

Спустя некоторое время, меня "ушли" из кружковской группы, т.к., я толком не играл ни на одном инструменте. Не смотря на это, идея о создании собственного коллектива меня не покидала, и я обратил свой взор на школьный кабинет музыки, где, по достоверным сведениям, тоже хранился комплект муз. инструментов.

В школе я примирился с ненавистной ранее учительницей музыки и создал свою первую школьную группу. Так как играть я ни на чем не умел, пришлось сесть за барабаны :) Играли полный бред, но с душой. В процессе всего этого звукоизвлечения я даже удосужился научиться кое-как играть на гитаре. Это была вынужденная мера, поскольку Макс, наш гитарист, абсолютно ничего не смыслил в сочинительстве (давала знать о себе музыкальная школа), а мне сочинять музыку на барабанах было как-то несподручно.

В результате моих гитарных потуг Макс перешел на бас, а на барабаны взяли Гену, который и близко не знал, как на них играть, зато был музыкально подкован - наизусть помнил названия всех альбомов Led Zeppelin и Black Sabbat, а так же некоторые тексты их песен. Так как барабанщик из Гены был никакой (напрочь отсутствовало чувство ритма), в перспективе предполагалось сделать из него вокалиста - уж очень похоже он перепевал фразу Озика "sabbat bloody sabbat". Заиграли в новом составе не менее душевно и не менее громко (ведь громкость тогда была показателем класса). Коньком нашего творчества считалась песня "The house of rising sun", во время исполнения которой, в компьютерном классе, расположенном этажом ниже, сыпалась с потолка штукатурка и зависали компьютеры (точнее калькуляторы :) типа "Агат".

Все это "безобразие" продолжалось до тех пор, пока учительница музыки не привела преподавателя из консерватории для поднятия нашего музыкального мастерства (вот ведь подход был какой!). Первым делом препад расформировал наш состав, выгнав, на свой взгляд, всех бесперспективных персонажей (Гену и Макса), и доукомплектовав его музыкально подкованными младшеклассниками.

Меня разжаловали в бас гитаристы. Видимо препада не удовлетворило мое мастерство владения шестиструнным инструментом и он решил, что на 4-х струнах я буду играть увереннее (эх, знать бы тогда Макса Кавальеру…:). Играли мы всякую дребедень, но, для меня это были очень важные уроки - я научился искусству аранжировки и нотной грамоте. Намного позже, когда мы ушли из под преподавательской опеки и стали нарезать thresh, наши коллеги-музыканты не могли прийти в себя при виде "трясущихся" волосатиков играющих гитарные рифы и барабанные партии по нотам.

Не буду утомлять вас долгими рассказами, скажу только, что из того первого "детского" состава остались только мы с Андреем, одним из тех прикрепленных к нашей группе младшеклассников (хотя непонятно, кто к кому был прикреплен :). От препада мы сепарировались в отдельную творческую единицу в 1989. В новом коллективе я играл на гитаре, а Андрей на барабанах. Эпизодически в группе появлялись мой одноклассник Фёдор (Дима Федоренко), который с таким остервенением терзал струны бас-гитары, что она всегда не строила, и товарищ Андрея - Вова Высоцкий, котрый хоть и играл по-немногу на всех инструментах, от бас-гитары до флейты, в душе всегда оставался физиком. В конечном итоге, мы с Андреем пришли к выводу, что состав нужно срочно доукомплектовывать постоянными музыкантами.

В 1989 году мы познакомились с двумя гитаристами Лешей и Мишей, и я снова оказался в роли басического гитариста. В 1990, я познакомился с Серегой, который играл в другой группе на бас гитаре. Он выписывал на басу такие кренделя, что тут же был привлечен к совместному творчеству.

В результате всех перипетий, в конце 1990 появился Irritator, который состоял из Андрюши (барабаны), Миши (гитара), Сережи (бас) и меня (еще одна гитара). Леша не выдержал вокальной нагрузки и ушел. Пели поначалу все по очереди, потом, после ухода Миши в 1992, на должность "певца" был назначен Сережа. В этом составе мы продержались до начала 1993 и благополучно развалились. Андрей пошел играть с Лебой (не помню как группа называлась) а мы с Серегой в Infected.

В Infected играла слишком амбициозная молодежь, поэтому летом 1993 года мы умыли руки и пригласили Лебу с Андреем в новый Irritator. Леба продержался с нами всего пару репетиций, и мы снова остались втроем. Решено было поменять стиль и, соответственно, переименоваться. Так появился Comin' Trust.

Играли industrial, да не просто так, а уже с привлечением Андрюшиного 386 компика, на который был установлен модный по тем временам Screamtracker. Серега всегда отличался небывалой сообразительностью, поэтому из его светлой головы так и сыпались нестандартные рифы и ломаные ритмы. В перерывах между компьютерными бдениями мы с удовольствием играли каннибальские Hammer Smashed Face и Zero to Hero.

Все бы хорошо, но в апреле 1994 Серега переезжает жить в Лондон, оставляя тем самым меня без себя, т.е. без единомышленника. Т.к. основным "идееносцем" в Comin' Trust был Серега, дальнейшее существование группы оказалось под большим вопросом. Чтобы сохранить память о проекте мы с Андреем записываем миник "контраста" осенью 1994, с привлечением вокалиста Саши Задорожного aka Alza Karmi и Гены Дьяконова, для исполнения сольных гитарных партий в двух песнях.

После записи альбома наши с Андреем пути окончательно разошлись. Андрей ушел играть в Inferno, а я в Caterpillar, изучать тонкости independence. В декабре 1994 пришла посылочка от Сережи, в которой находились 2 аудио карты (ЦАП-АЦП и TB Maui) и небывалая для тех времен штуковина - CD ROM. Дело осталось за малым - был нужен компьютер. В начале 1995 я приобрел могучую "четверку" и эра компьютерной музыки началась.

Компьютер дал возможность без особых затрат писать, сводить и записывать музыкальные произведения в одиночку, или вдвоем (в составе проекта). Так родились Gravity Ooze (GrOoze) и Duck Dive into Dusk. Параллельно я принимал участие в различных музыкальных коллективах играющих "живьем".

Весной 1997 я встретил своего давнишнего приятеля Женю "Рыбу", бас-гитариста Monkey's work и Freelines. Было решено сотрудничать. Осенью того же года мы примкнули к коллективу Танки. Ушли из Танков весной 1998. Играть стали втроем - Женя (бас), Саша Ковач (ex-барабанщик Monkey's work и Freelines), и Ravlick, т.е. я (гитара, компьютеры). Название Kemchi было взято из одноименной книжки-комиксов, которую сделали Сережа и Йен в 1999. С тех пор Kemchi, как говорится, in force!